...К началу Великой Отечественной войны отношения центра и местного населения в Чечено-Ингушской АССР были серьезно осложнены рядом неразрешенных противоречий, прежде всего идеологического характера.
Партийное руководство СССР в полном соответствии с теорией и практикой социалистического строительства проводили у вайнахов (чеченцев и ингушей) коллективизацию на селе, искореняли систему шариатского судопроизводства, создавая взамен ее сеть советских судов; вместо, существовавших на средства мусульманского духовенства школ при мечетях, которые могли посещать только мальчики, создавали советские школы с совместным обучением мальчиков и девочек, стремясь ликвидировать всеобщую неграмотность.
Параллельно создавались организации пионеров, комсомольские ячейки, а пополнение рядов ВКП(б) за счет вайнахского населения приветствовалось особо.
В то же время основная масса вайнахского населения, стоявшего на родоплеменном уровне общественного развития, ориентировались на традиционные социально-экономические ценности и приоритеты в сочетании с мусульманской религией, в общем-то, довольно чуждой вайнахам, но усиленно пропагандируемой местной родоплеменной знатью, опирающейся на исламские круги Турции, Персии и финансируемой определенными кругами Англии.
Очевидно, что социалистическое строительство шло опережающими темпами по сравнению с темпами идеологической работы, в результате чего был допущен ряд тактических ошибок.
Так в соответствии с установками ЦК ВКП(б) на активизацию антирелигиозной борьбы, но без учета местной обстановки, было резко сокращено количество мечетей. Местное самоуправление "кубовых" (квартальных) советов старейшин в чеченских аулах было ликвидировано в пользу сельсоветов.
Особенно крупные ошибки были допущены по линии Наробраза. Так, вайнахская письменность с традиционной арабской «вязи» была переведена директивным порядком сначала на латинский шрифт, а в 1938 году на советский шрифт для большего сближения вайнахов с остальным советским народом. Однако такая поспешная и во многом неоправданная деятельность Наробраза вызывала в ряде местностей протесты.
Попытки подавить антисоветские выступления части вайнахского населения, оказавшегося под влиянием тейповой верхушки, органами НКВД проводились не в полной мере, вяло и положительного результата не принесли.
В тоже время, своевременно неизъятая из аулов родоплеменная знать, чувствуя, что их власти приходит конец и идеи Ленина-Сталина проникают в сознание простых вайнахов резко активизировала методы вооруженной борьбы против советской власти.
Одновременно, серьезное значение приобрел саботаж советских преобразований со стороны немалой части партийных и советских работников из числа лиц вайнахских национальностей.
Об этом свидетельствуют доклады местных органов НКВД в Москву.
В частности, в одном из таким докладов, от 2 ноября 1941 г., подчеркивается, что фактически к началу Великой Отечественной войны колхозный строй в Чечено-Ингушетии так и не был установлен. Причиной подобного положения явилось то, что шейхи мюридских братств через своих мюридов и других священнослужителей проникли на все участки колхозного строительства и фактически торпедировали его. Все члены подобных "колхозов" были связаны между собой круговой порукой и клятвой на Коране, учетная документация в таких хозяйствах являлась бутафорией. Таким образом, местный типичный колхоз вместо опоры советской власти превратился в ее противоположность.
Следует отметить, что таким же образом тейповые и религиозные связи использовались для проникновения на все другие участки советской и партийной работы.
И все же главным способом антисоветской борьбы значительной части вайнахов стала вооруженная подпольная борьба. Чеченцы умело и активно использовали удобства горного рельефа местности республики, где вооруженное сопротивление традиционно трудно ликвидировать силами регулярных воинских частей.
При этом руководители антисоветского вайнахского подполья отлично сознавали наличие языковой проблемы у местных руководителей русской национальности, поскольку у русских советских и партийных руководителей преобладало мнение о том, что общение с органами власти чеченцев и ингушей будет побуждать их к активному освоению русского языка. К овладению местными наречиями основная масса парт. и госслужащих не стремилась.
Напротив, чеченцы и ингуши в сугубо прагматических целях старались обучить своих детей русскому языку. В результате при вооруженной подпольной борьбе знание русского языка серьезно помогало антисоветски настроенным местным жителям, а непонимание вайнахской речи осложняло проведение линии партии и правительства в жизнь.
Особое значение имела лояльность масс вайнахов к абреческому (бандитскому) движению. В условиях тотально понимаемого горского гостеприимства, сочетавшегося с круговой порукой родоплеменного происхождения, выявить мелкие группы бандитов, а их крупные отряды при опасности моментально дробились) оказалось для органов НКВД крайне трудно.
Вооружение бандитов вполне отвечало потребностям их борьбы. Большинство использовавшегося ими оружия было приобретено в годы гражданской войны на Северном Кавказе; значительная часть поставлялась из Турции, Персии на средства Англии. Поэтому, по вооружению бандиты не уступали частям Красной армии, а некоторых случаях даже превосходили ее. Так, при разгроме одной из банд среди трофеев были обнаружены три 3-х дюймовые горные пушки системы Виккерс, производства Англии 1920 года.
Ситуация была усугублена существенными ошибками НКО СССР, не сумевшим правильно распределить по территории Чечно-Ингушетии воинские гарнизоны. Так, крепость Воздвиженская и одноименная близлежащая слобода с русским населением у входа в Аргунское ущелье были ликвидированы как символ царской колонизаторской политики, а крепости Шатой и Ведено хотя и были сохранены и укреплены более современным вооружением, а их гарнизоны состояли из нескольких сотен человек каждый, но одноименные русские слободы вблизи крепостей вырезанные поголовно чеченцами еще в конце 1917 г. восстановлены так и не были, вследствие чего Красная армия в этих местностях не смогла опираться на местное, хорошо знающее местность и обстановку, население.
В результате тактика частей Красной армии по подавлению бандпроявлений сводилась к тому, что при необходимости из Ведено и Шатоя выдвигались отряды различной силы для ликвиидации той или иной банды в близлежащие местности в случае попыток захвата бандгруппами какого-либо аула.
Действия таких летучих отрядов РККА, подкрепленные артиллерийским огнем, заставляли бандитов отходить далеко в горы, но ситуация коренным образом не менялась, так как армейские группы после очередного похода возвращались в крепости, а бандиты затем вновь активизировались.
Органы же госбезопасности стремились действовать более изобретательно. В целях сокращения социальной базы вооруженного подполья и отрыва от враждебной деятельности как можно большего числа людей в этот период времени активно использовалось освобождение от уголовной ответственности участников бандитского движения (так называемая легализация) при условии их явки с повинной. Причем в интересах закрепления позитивных тенденций в этой работе от уголовной ответственности освобождались не только рядовые участники, но и главари, а также лица, совершившие серьезные преступления.
Это было вызвано специфическими условиями Чечено-Ингушетии, когда главари нередко являлись религиозными и родовыми авторитетами.
Несмотря на все вышеуказанные действия властных структур, на территории ЧИ АССР только с 1 января по 22 июня 1941 года было зарегистрировано 31 бандповстанческое проявление, а уже с 22 июня по 3 сентября 1941 г., то есть за два с небольшим месяца - уже 40 аналогичных фактов.
С началом войны действия врагов советской власти заметно активизировались, причем они носили не только вооруженный характер. С нападением фашистской Германии на Советский Союз многие враждебно настроенные лица связывали планы создания самостоятельного государства.
Часть национальных руководящих кадров республики в сложившихся условиях встала на путь прямого предательства.
Мощной подпольной организацией, разоблаченной органами госбезопасности в период Великой Отечественной войны, была Национал-социалистическая партия кавказских братьев (НСПКБ). Возглавлял националистические силы, на основе которых и была создана данная структура, Хасан Исраилов, член ВКП(б), окончивший Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) в Москве, до перехода на нелегальное положение работавший адвокатом в Шатойском районе.
Зарождение НСПКБ относится к середине 1941г., когда Исраилов перешел на нелегальное положение и начал сколачивать повстанческие элементы для вооруженной борьбы с советской властью. Он разработал программу и устав организации, положив в их основу цель - свержение советской власти и установление фашистского режима на Кавказе. Как было установлено, из Германии через Турцию и из Поволжья с территории немецкой автономной республики в ЧИ АССР германским абвером было заброшено в период март- июнь 1941г. около 10 агентов-инструкторов, с помощью которых НСПКБ готовило крупное вооруженное выступление осенью 1941 г.
Однако постоянно наносимые НКВД оперативные удары, отсутствие должной дисциплины, единого плана действий и четкой связи между повстанческими ячейками не позволили им организоваться, и все попытки вылились в разрозненные выступления отдельных групп.
После разгрома этих выступлений осенью 1941 г. Исраилов продолжал проводить активную работу по расширению деятельности организации, вербуя в ее ряды дезертиров, участников мелких действующих банд, бандитов-одиночек и другие враждебные социализму элементы. В отдельные моменты число активных участников организации доходило до 1000 человек.
НСПКБ была построена по принципу вооруженных отрядов, а по существу политбанд, действия которых распространялись на определенный район или несколько населенных пунктов. Основным звеном организации были "аулкомы" или "тройки", проводившие антигосударственную и повстанческую работу на местах.
К ноябрю 1941 года относится возникновение Чечено-Горской национал-социалистической подпольной организации (ЧГНСПО), что связано с предательством и переходом на нелегальное положение Майрбека Шерипова, члена ВКП(б), работавшего председателем Леспромсовета ЧИ АССР, состоявшего в агентурном аппарате органов госбезопасности.
На нелегальное положение он перешел летом 1941 года, объяснив своим приверженцам эти действия так: "...мой брат Асламбек в 1917 году предвидел свержение царя, поэтому стал бороться на стороне большевиков, я тоже знаю, что советской власти пришел конец, поэтому хочу идти навстречу Германии". Шерипов написал программу, отражавшую идеологию, цели и задачи руководимой им организации.
Перейдя на нелегальное положение, Шерипов объединил вокруг себя бандглаварей, дезертиров, бежавших уголовников, скрывавшихся на территории Шатойского, Чеберлоевкого и части Итум-Калинского районов, а также установил связи с авторитетными религиозными деятелями и тейповыми лидерами, склоняя с их помощью население на вооруженное выступление против государственной власти.
Основная база Шерипова находилась в Шатойском районе, где у него были большие родственные связи. В наиболее благоприятный период численность ЧГНСПО достигала 1500 человек.
От автора. Цифры, которые читатель найдет ниже, как-то подмывают тезис современных правозащитников о необоснованности депортации чеченцев. Думается, что вряд-ли в истории можно найти государство, которое ведя тяжелейшую изнурительную войну с крайне опасным для себя противником, позволит на своей территории какой-либо этнической группе вести себя нелояльно по отношению к себе. Напомню, что ну очень демократичное государство США в период Второй Мировой войны депортировало и согнало в концлагеря всех своих граждан, имевших близких родственников японской национальности. А ведь война шла за тысячи километров от берегов этой страны.
Очень эффективной была деятельность враждебных сил, в том числе ЧГНСПО и НСПКБ, направленная на срыв мобилизации.
Во время первой мобилизации чеченцев и ингушей в РККА в 1941 году планировалось сформировать из их состава кавалерийскую дивизию, однако при ее комплектовании удалось призвать лишь 50% (4247 человек) от имевшегося призывного контингента. Остальные уклонились от призыва.
С 17 по 25 марта 1942 года проводилась вторая мобилизация. В ходе ее проведения призыву подлежало 14 577 человек. Призвать же удалось только 4395 человек. Общая численность дезертиров и уклонившихся от призыва составила к этому времени уже 13500 человек.
В связи с этим в апреле 1942 года приказом НКО СССР призыв чеченцев и ингушей в армию был отменен (призыв на военную службу представителей этих национальностей в довоенное время был начат только в 1939 году).
В 1943 году по ходатайству партийных и общественных организаций ЧИ АССР наркомат обороны разрешил призвать в действующую армию 3000 добровольцев из числа партийно-советского и комсомольского актива. Однако и из числа добровольцев значительная часть дезертировала. Число дезертиров из этого призыва вскоре достигло 1870 человек.
Например, депутат Верховного Совета ЧИ АССР по Надтеречному району Дадаев Дада сбежал с пути следования и склонил к дезертирству ещё 22 человека.
Большинство дезертиров и уклонившихся от призыва пополнили действовавшие банды. Усиление действий бандгрупп привело к активизации действий органов НКГБ и НКВД, войск Красной армии на территории Чечено-Ингушетии. Были усилены гарнизоны, находившиеся в республике; сотрудники НКВД и НКГБ стали активнее привлекать авторитетных религиозных деятелей (шейхов), лояльных к советской власти, к процессу легализации сепаратистов и уничтожению непримиримых главарей банд.
Так, Х.Исраилов был уничтожен (правда, только 14 декабря 1944 г.) бывшими подчиненными, легализованными благодаря влиянию такого религиозного деятеля (агент «Старик»).
Еще раньше, 7 ноября 1942 г. агентами НКВД "Егерь" и "Охотник" был ликвидирован Н.Шерипов , которые являлись дальними родственниками этого бандитского главаря.
Возрастала и интенсивность чекистско-войсковых операций против бандитов. Если за предвоенные годы в Чечне было убито и арестовано 1535 бандитов и изъято более 14 000 единиц огнестрельного оружия, то с 22 июня 1941 года по 23 февраля 1944 года (начало депортации вайнахов в Казахстан) было убито 3078 участников бандформирований, арестовано 1715 человек, изъято более 18 000 единиц огнестрельного оружия.
